читать дальше...рассказываю, почему в устав Ордена внесён запрет на волынки.
- Это мы с Малкольмом когда-то решили проверить, кто из нас истинный шотландец. Дрались на мечах, кидали бревно, пили...
- Вместе со мной, - вскидывается Френсис.
- Ты нас судил... но заснул и упал под стол первым.
- Да? - Френсис проводит рукой по лицу. - Я не помню.
- А потом мы устроили состязание: кто кого переиграет на волынке. В три часа ночи. Через минуту весь Орден, вооруженный до зубов, стоял в зале и смотрел на нас... Да. Мы потом неделю с трудом сидели. А волынки с тех пор в Ордене запрещены.
- Жаль, что меня не было тогда в Ордене! - весело говорит Квентин Гонн, - я бы вам подыграл...
...выхожу проветриться. Брат Альберт, усталый, идёт мне навстречу и тащит на веревке вампира.
- Поймал его в Эдинбурге. Долго выслеживал... Пойду спать, а то свалюсь прямо в сугроб.
Веду вампира прямо в зал. Наконец-то можно будет всерьёз тренировать аколитов! То-то будут рады Арман Фер и Френсис.
...тишина.
Живые смотрят на мертвеца, исчадие ада - кто настороженно, кто с любопытством, кто с испугом. У Френсиса странное выражение на лице.
- Мне кажется, тренировку аколитов на нём стоит провести прямо сейчас.
И тут они будто взрываются. Громче всех - Квентин Гонн, как я и думал... и Френсис! Мой названый брат Френсис! Он же всегда был на нашей с Уорреном стороне, он ведь тоже ученик Уоррена и сторонник его методов!
Арман Фер вполне здраво предлагает запереть вампира - для начала. Отводим его в целительскую - там как раз нечто вроде решётки.
Не нравится мне, как активно ведет себя Квентин Гонн. И Френсис... да что с ним?!
Он отказывается от должности временного субмагистра. Сейчас! В такой момент!
- Ты не можешь оставить Орден теперь!
- Могу, - холодно роняет он. - Я не добрый христианин, как того требует устав.
Квентин Гонн становится временным субмагистром. Погано как.
...они просто задают ему вопросы. Даже без молитв, не имея возможности проверить его слова. Конечно, он плетет им с три короба о собственной безобидности.
Квентин Гонн отзывает на разговор.
- Давай сядем, - дружелюбно говорит он, - и поговорим как с шотландец с шотландцем. Вина, чаю?
Холодно отказываюсь. Хитрый старый лис, думаешь, я не знаю, чего ты добиваешься? Переманил на свою сторону ученика Уоррена - я теперь остался один.
Но мне ты голову не задуришь.
- Ты ни с кем не говорил об этом, - он кивает на мою перебинтованную руку на перевязи.
- О чем вы, отец Гонн? - холодно спрашиваю я.
- О том, как ты попал в плен к вампиру.
- Это не имеет значения. Это рано или поздно случается со всеми охотниками, думаю, и вами. Нет смысла об этом говорить.
Видя мою решительность, он идет напролом.
- В чем наша прямая обязанность?
- Уничтожать чудовищ и защищать от них людей.
- Но кого считать чудовищами? - затягивает он старую песню. - Тех, кто убивает людей?
- Всех, - отрубаю я.
- Почему ты считаешь себя вправе решать, кто чудовище, а кто нет? Мы же так совсем не будем от них отличаться - только крестами.
- Их отвергает сам Господь. Они корчатся от молитв и солнечного света, и от крестов. Какие еще доказательства нужны?
Как всегда, он ничего на это не может ответить, поэтому меняет тему.
- Мы должны заботиться и о своих душах. Неужели для тебя, как для христианина, лучше убить, возможно, невиновного, чем оставить в живых возможного убийцу?
- Тогда его дальнейшие жертвы будут на вашей совести, - парирую я. - Каждый раз, оставляя в живых вампира, вы, быть может, косвенно убиваете несколько десятков людей.
- Но мы не отвечаем за его дела, - возражает Квентин Гонн.
- Но отвечаете за свои. Мы - охотники, и мы должны убивать вампиров. Всех. Я... расскажу вам кое-что. Вы видели кошку, ходящую по Ордену.
- Конечно.
- Это я принес её сюда. Я долго выслеживал одного вампира, и в конце концов загнал его в угол. Он умолял меня не убивать его, называя себя не-убийцей, утверждая, что пьет он только кровь скота.
"- Нет, - сказал я тогда, - ты исчадие ада и душа твоя страдает. - Будет лучше тебя убить.
- Прошу, пощади меня, - воскликнул он, - если я умру, кто будет кормить мою кошку?
- Не беспокойся, - ответил я, - я позабочусь о ней". С этими словами я убил его, а кошку забрал и принёс в Орден.
Впервые в жизни я видел такой ужас и такое потрясение на лице Квентина Гонна.
- Да... - протянул он. - Кажется, понимаю. Но всё же - уверен ли ты, что поступаешь правильно?
Я был не в силах больше это терпеть. Ноги сами вынесли меня в главный зал.
- Я, всадник Мэттью МакКинлох, - выкрикнул я в высокий потолок, - клянусь именем Господа и своим, что если сам Господь укажет мне, что мой путь неверен, я приму папизм!
И, оставив слова висеть в воздухе, поднялся в библиотеку.
...Оливер Кроу на моей стороне, кажется.
- Мне не нравится, как ведёт себя брат Френсис, - говорит он. - Слишком резкое изменение. Есть способ проверить... Но нужно отдать одну тайну - в зеркало Нимуэ.
- Согласен, - говорю я.
...выходя из библиотеки, я узнаю, что Френсис сорвал с себя крест и полез к вампиру.
Со всех ног бегу к нему. Он живой и целый, только, похоже, совсем рехнулся.
- Квентин - не чудовище! - кричит он мне. - Он не тронул меня!
- В окружении всего Ордена?! Конечно, не тронул!
...сторонники Уоррена стремительно теряют свои позиции. Нас никто не слушает.
Не выдержав, сцепляюсь с Френсисом, не обращая внимания на летающего вокруг ворона... Который правращается в библиотекаря Кроу и расталкивает нас.
- Хватит! - рявкает Оливер.
- Мой друг - оборотень?! - выплевывает Френсис. - Еще одного я лишился.
Приходит Квентин Гонн с арбалетом и вежливо спрашивает у Кроу, как же так.
Выясняется, что покойный отец Хантингтон, субмагистр, знал. И лично спасал Кроу от вампиров, когда из того тянули кровь долго-долго.
- Здесь меня держит только долг перед тогдашним субмагистром, - говорит Кроу, нахохлившись. - Я могу покинуть Орден, если Капитул решит не в мою пользу. И вообще покинуть - мне не нравится происходящее.
Для меня имеет значение только одно - я видел не раз, как Кроу читал молитвы и крест он носит не снимая. Значит, Господь принимает его.
...не хочу идти в нашу старую келью. Лучше лягу у балюстрады - завернусь в тартан, и подложу малкольмов запасной под голову.
Караулить вампира меня не пустили. Но сплю чутко - если попытаются его освободить, я успею остановить их.