... Но я не сдался.
И я летал:
С чайками над заливом,
С французскими летчиками до скал,
С драконом одним игривым,
С крылатыми кошками на заре,
И даже одной ракетой.
Видел, как она на земле
Стала лучом света.
Арчет


На параплане летишь вдвоем с пилотом. Какое-то колхозное поле, вокруг разноцветные леса. Засовываешься в сидение, к тебе прицепляют веревку от лебедки, по команде пилота упираешься ногами в землю, пока веревка натягивается. По команде бежишь вперед. За спиной с хлопком, как от крыльев, разворачивается сам параплан, то, что они называют "крылом". Он волочится, волочится по земле, вы с пилотом бежите все быстрее и быстрее, и в какой-то момент хоп! - и параплан надувается, поднимается, ноги уже не касаются земли, и ты летишь.
Все выше и выше, земля отдаляется и отдаляется, и вот уже ты в небе. Настолько в небе, что под тобой проплывают клочья облаков. А еще ниже поле, теперь совсем маленькое, и рядом деревня, крохотные игрушечные домики, и игрушечные деревья, а рядом разворачивается река-водохранилище, и вокруг нее бесконечные, бесконечные леса, боже мой, вот она - моя родная земля, как же прав был Сид, когда говорил про русский простор, я никогда ни за что отсюда не уеду.
А над тобой и на горизонте - темные облака, почти предгрозовые, и ты уже сам немного в облаках, но всё равно кажется, что висишь между небом и землей.
Вот там Новоиерусалимский монастырь, а те огни - Зеленоград, а тот красный свет - реклама в Солнечном, говорит пилот. И таки уговаривает покрутить в воздухе. Вот здесь было страшновато. Раз вправо - раз влево - и мы почти ложимся набок, коленки почти параллельно земле, ловишь несколько "моментов невесомости" - когда тебя уже качнуло в сторону, но еще не отвело назад. Вот здесь прихавда чувствуешь себя перышком, песчинкой перед лицом огромной планеты - да что мы ей, люди-человеки, в самом деле!
А еще ветер, ветер шумит в ушах, и ты понимаешь еще раз, что не просто висишь в воздухе - ты летишь.